Где-то на юге ближнего Подмосковья, вдали от городского шума, на тихих берегах речки Битцы стоит старинное имение с многовековой историей — Тимохово. Сегодня здесь царит покой, шелестят липы, греет солнце, а в воздухе — аромат прошлого, пронизанного подвигами, страстью и глубокой, неподдельной любовью.
По преданию, свои первые очертания эта земля обрела благодаря скромному отшельнику по имени Тимоха, нашедшему приют у родника близ современного кинотеатра «Искра». Родник, а вслед за ним и вся местность, стали зваться Тимоховыми. Так началась история, где со временем появятся великие имена, судьбы которых слагали бы эпопею в сердце самой России.
Впервые деревня Тимохово упоминается в 1661 году, когда князь Иван Петрович Львов — основатель соседнего села Тарычёво — передал часть земли в приданое за своей дочерью Марией. Её супругом стал знатный боярин и воевода Богдан Матвеевич Хитрово — государственный деятель эпохи царя Алексея Михайловича, участник военных кампаний с Польшей и Швецией, будущий оружейник при дворе.
Так началась первая глава землевладения — с даров любви, политического союза и благородных родов. К концу XVII века здесь уже жили крестьяне, а к 1703 году земли выкупил один из ближайших соратников Петра I — князь Фёдор Юрьевич Ромодановский, глава Преображенского, Сибирского и Аптекарского приказов, человек могучей воли и царской доверенности.
Ветер Петровой Москвы разносил колокольный звон по утреннему городу, когда из ворот княжеского дома на Пречистенке выехала белая карета. На её дверце — герб Ромодановских, древнего рода, восходящего к Рюрику. Внутри — юная княжна Екатерина Ивановна, с лицом, на котором светилась сдержанная, но полная чувства улыбка. Это был день её свадьбы. Но не просто свадьбы — праздника эпохи, которую венчал сам государь.
Пётр I, крестный Екатерины и близкий друг её отца, князя Ивана Фёдоровича, с редкой для императора страстью занялся устройством её будущего. Он лично выбрал жениха — графа Михаила Гавриловича Головкина, сына великого канцлера, юношу умного, достойного и не чуждого науке и военному делу.
Пётр не ограничился выбором: он назначил дату, отобрал знатных гостей, распорядился костюмами, музыкой, даже цветами в букете невесты. Он желал, чтобы этот союз стал не просто семейным, а символическим — соединением древней крови и новой имперской элиты.
Свадьба прошла в Кремлёвском дворце, где залы были залиты огнями и зеркалами. Екатерина шла к венцу в платье, расшитом серебром, под звуки хора и в окружении фрейлин. Михаил ждал её у алтаря с лицом, полным искреннего трепета. Они встретились взглядом — и в ту минуту, как будто всё величие зала растворилось в их глазах. Их любовь не родилась по расчету — но расцвела под сенью этого брака, как цветок в царском саду. Пётр вёл невесту к венцу, сдерживая слёзы. Он сказал тогда:
— Сегодня мы венчаем не только два сердца, но и две судьбы. Пусть Россия помнит этот день.
После церемонии был бал, где император собственноручно поднял первый бокал за молодых, а Екатерина и Михаил кружились в танце — легко, как будто шагали по облакам. Их любовь была чиста, как весенний снег, и искренняя, как закат над Волгой.
Они переехали в родовое имение Головкиных под Москвой, затем в Петербург, где Михаил получил назначение в Сенат. Годы шли в согласии, уважении и счастье. Екатерина стала украшением двора — умна, рассудительна, воспитана, но всегда скромна.
Однако XVIII век — не век покоя. После смерти Петра начались интриги, перевороты, дворцовые игры, в которых человеческая судьба была лишь монетой в игре.
Михаила Головкина обвинили в государственной измене — по делу, по слуху, или по злобе завистников. Его лишили титула, имущества и отправили в вечную ссылку в далёкую Ярмонгу на Колыме — туда, где солнце редкий гость, а лес молчит, как могила.
Екатерина осталась в Петербурге. Императрица предложила ей выбор: остаться при дворе, сохранить титулы, вернуться в родовое Тимохово, обрести спокойствие.
Но Екатерина ответила одно:
— Любила мужа в счастье — люблю и в несчастье. Моё место — рядом с ним.
Она продала украшения, собрала вещи и поехала вслед за мужем. Это путешествие длилось месяцы. Она ехала в телеге, спала в холодных постоялых избах, шла пешком, когда не могла ехать. Но ни на миг не усомнилась в своём выборе.
Среди снегов Колымы, в хижине, покрытой инеем, они прожили десятилетие. Без блеска, без титулов, но с любовью, которая согревала сильнее любого камина. Михаил скончался там, в её объятиях, с улыбкой — потому что знал: он не один.
Когда Екатерина вернулась в Москву, ей уже было за пятьдесят. Императрица Екатерина II, узнав о её поступке, вернула ей имение Тимохово и дворянские права.
Но Екатерина никогда не вернулась к жизни при дворе. Она поселилась в Тимохове, где разбила сад, возродила храм и основала приют для сирот.
Так история любви, начавшаяся в блеске венчального зала, завершилась тихо — но с величием, которое не нуждается в короне.
И в селе Тимохове до сих пор говорят, что иногда по вечерам, в ветре, шепчутся её слова:
— Любовь — не в блеске, а в том, с кем ты делишь свою зиму.
В XIX веке судьба Тимохова оказалась в руках другой выдающейся женщины — Марии Семёновны Бахметьевой, урождённой княжны Львовой. Её жизнь — как роман: блистательная танцовщица, смелая наездница, она оставила неудачный брак и стала спутницей графа Алексея Орлова-Чесменского. Недалеко от его имения Остров она начала обустраивать Тимохово. К 1812 году здесь уже стоял каменный двухэтажный дом, восемь служб и хозяйственных построек.
При ней сюда был приглашён иеромонах Зосима с духовными дочерями — здесь зародилась Троице-Одигитриевская женская пустынь, ставшая центром духовности и женского просвещения.
Во второй половине XIX века усадьбу приобрела статская советница Н.А. Булычева, а позднее — купец Иван Матвеевич Кононов. Он перестроил главный дом в эклектичном стиле, добавив башню-донжон и курдонёр из лип с могучим вязом в центре. На этом фундаменте до сих пор стоит сердце усадьбы.
С началом XX века имение перешло к купцу Владимиру Салазкину и его супруге Надежде Ивановне. Именно их фамилия дала название усадьбе — Салазкино. В 1917 году она была национализирована, и в стены некогда благородного дома пришли новые эпохи: клуб, театр, пионерский лагерь, ДОСААФ…
Сегодня в тенистых аллеях Тимохова всё ещё шепчут липы, как будто хранят тайны любви Екатерины и Михаила, звонкий смех княжны Бахметьевой, шаги графа Орлова и дыхание веков. Это не просто земля. Это летопись — любви, чести, боли, силы духа. Это место, где русская душа обретает форму, а история становится живой.
Здесь можно не только прикоснуться к прошлому — здесь его можно почувствовать.
Усадебный комплекс, некогда принадлежавший Екатерине Ивановне Головкиной — последней представительнице прямой ветви рода Рюриковичей, — сегодня бережно восстановлен и обретает новую жизнь. Компания Palmira Hotels осуществила деликатную реставрацию всех исторических зданий, сохранив архитектурные особенности и атмосферу эпохи.
В результате внимательной и уважительной работы теперь в зданиях усадьбы располагаются:
Каждое из этих пространств интегрировано в историческую ткань усадьбы, сохраняя дух прошлого и предлагая гостям современный комфорт с ощущением глубокой связи с культурным наследием.
